Решил написать о сыре «Тильзитер», истории его появления и городе, в котором его производили.
Но, вспомнил одну статью, прочитанную семь лет назад в газете «Новые колеса». Она мне показалась интересной, и можно сказать «запала» в памяти. В итоге, не долго раздумывая принял решение опубликовать ее на своем сайте. Впереди еще будут публикации на тему тильзитского сыра, и о том, где сейчас его производят. А пока, еще раз почитаем материал вышедший в газете Игоря Рудникова в 2010 году.
Наша сегодняшняя “прогулка” — по Тильзиту, городу чудес и парадоксов.
Самый СОВЕТСКий город на всём постсоветском пространстве, он — в прежней своей ипостаси — упомянут в каждом учебнике истории. Но… “Спросите кого-нибудь о Тильзите или о том, где он находится. Я был свидетелем того (пишет герр Мертинайт, председатель Тильзитского землячества в городе Киле), что при этом многие вспоминают Польшу, Литву и даже Сибирь. “Тильзит? Подождите, это название ассоциируется у меня с понятием сыр. Сыр происходит из Венгрии, это, должно быть, венгерский город”, — так рассуждал один мой собеседник из Шверина”.
А один мой знакомый москвич, узнав, что Советск прежде именовался Тильзитом, сделал потрясающий вывод: “О, это, наверное, в честь Тильзитского мира?”
В общем, цирк, кино и немцы. В смысле, сыр, мир — и Тильзит.
Впрочем, разговор о мире и Тильзите ещё впереди. А пока обо всём по порядку.
Тайная дверь
Впервые Тильзит упоминается в орденских хрониках в 1385 году как исходный пункт для походов крестоносцев в Литву. Замок был основан на месте старых вальных укреплений — там, где река Тильзе (Тильзя, Тильже, Тильселе) впадала в реку Мемель. Он относится к комтурству Рагнит (ныне Неман). Предполагалось, что этот замок заменит (в качестве пограничной крепости) другой замок — Каустриттен, находившийся в четырёх километрах от него к востоку и уничтоженный литвинами в 1382 году. (Сейчас на том месте, где был замок Каустриттен — дачи жителей Советска.)
На реке была построена плотина с мельницей. Воду из образовавшегося Мельничного пруда тремя потоками направили во рвы вокруг замка и форбурга. Особой красотой он не отличался: имел прямоугольный внутренний двор, окружённый стенами; главный флигель со стороны реки Мемель с массивной двухэтажной галереей; хозяйственный флигель с пристроенной к нему конюшней и большую полукруглую башню высотой более 15 метров.
Главный флигель традиционно делился на три этажа: первый, основной и оборонительный. На последнем этаже под высокой крышей располагался ряд амбразур. На первом — имелась маленькая “тайная” дверь, ведущая к реке. Возможно, был и потайной ход, но упоминаний о нём в исторических документах не сохранилось.
Ворота располагались в западной части замка, через ров в направлении форбурга был перекинут подъёмный мост.
Великий магистр
Все строения покоились на фундаментах из полевого камня, стены были выложены из обожжённого кирпича и украшены орнаментом в виде ромбов. В общем, типично для архитектуры начала XV века.
Кстати, возводил внешние стены замка (точнее, руководил данной работой)каменщик Ханнус Болле, специально приглашённый из Данцига Великим магистром Конрадом фон Юнгингеном. Магистр лично следил за строительством замка, а когда умер — его сменил младший брат Ульрих фон Юнгинген, который “унаследовал” пост Конрада.
Правда, в отличие от своего брата, Ульрих фон Юнгинген не считал себя талантливым зодчим, поэтому привлёк к работе орден ского архитектора Николауса Фелленштайна.
В 1411 году свежевыстроенный замок (только-только были закончены крепостные стены и главный флигель)сильно раздолбали литвины во время очередного набега. Однако он всё-таки выдержал осаду — а под его прикрытием уцелело и поселение пруссов, обратившихся в христианство. Были среди них и литвины, отказавшиеся — по разным причинам — от веры своих соплеменников.
Поселение со временем разрослось — и к концу орденского правления это был уже крупный населённый пункт с рынком.
В 1514 году в селении имелась корчма — и был построен францисканский монастырь.
Министр как слуга
Напомним, францисканцы (по определению) — нищенствующие монахи. Они носили серую или чёрную рясу с белым поясом-верёвкой. Основатель ордена Франциск Ассизский, ввёл новые названия для настоятелей: министр (что изначально “переводилось” как слуга), главный министр и провинциальный министр. Ни приором (т.е. Первым), ни аббатом здесь никого не называли: все должны были считать себя братьями, а “министр” мог использовать данную ему власть только в случае крайней необходимости.
Основными заповедями францисканцев были бедность, скромность и смирение. Что, впрочем, не мешало монахам пытаться в тиши своих келий… разгадать секрет философского камня и научиться добывать золото, превращая одни вещества в другие. Известно, что английский монах Роджер Бэкон в XIII веке провёл в церковной темнице 15 лет — но не за свои “богопротивные” алхимические опыты, а за отказ выдать собратьям по вере секреты получения золота. Секреты, которых он, увы, сам не знал…
А в XIV веке в ордене началась “чистка”: францисканцы, требовавшие строгого соблюдения заветов Франциска Ассизского (их называли “спиритуалами”), были объявлены еретиками. Идея абсолютной нищеты их “собратьев” абсолютно не прельщала.
Резиденция бургграфа
Процесс изгнания инакомыслящих растянулся не на одно столетие: послушники, вступавшие в орден по идейным соображениям, не могли не поразиться тому, как очевиден контраст между “словом” и “делом”. Те, кого не вдохновляла перспектива превращения в сыто-пьяного и довольного жизнью “брата”, неизбежно становились “спиритуалами”. Некоторые — перед окончательной и самой жестокой “чисткой”, сопряжённой с отлучением от церкви, а значит, гибелью “диссидентов” — успели бежать из Франции в Восточную Пруссию — и осели в Тильзитском монастыре. Благо, Римский Папа и Тевтонский орден находились в очередных “тёрках”.
Впрочем, никаких “глобальных изменений” в микроклимате Восточной Пруссии от этого не случилось. Так себе, обычная история, интересная лишь тем, что подтверждает тезис об относительной терпимости тех, кто населял Восточную Пруссию, друг к другу — и к самым разным “унесённым ветром”…
После того, как Восточная Пруссия стала светским государством, в замке Тильзит разместилась резиденция бургграфа. В 1537 году по распоряжению герцога Альбрехта Тильзит качественно отремонтировали. А в 1552 году поселение вокруг замка получило от герцога Альбрехта городские права.
В XVII веке — в дополнение к устаревшим оборонительным сооружениям — вокруг замка были построены валы для установки артиллерии, а по углам — небольшие бастионы (чуть позже их снесут: не пригодились).
Замок продан с аукциона
В 1805 году замок, полностью утративший своё фортификационное значение, был продан с аукциона и перешёл в частные руки. Но через 15 лет его вновь выкупили городские власти. В сильно обветшавших флигелях замка расположился городской суд.
Около 1842 года на территории замка была построена паровая мельница, через два года — машиностроительная фабрика, которую через 30 лет перепрофилировали в бумажную, а в 1876 году она сгорела. После пожара замок превратился в руины, а территория была передана заводу по производству извести “Кайзер”.
После 1945 года замок продолжал использоваться для производства извести, но в конце 80-х был заброшен. В 1995 году его продали частному лицу под снос (на освободившемся месте планировалось построить гаражи). И только в 2000 году общественность спохватилась, но спасать было уже практически нечего.
Сегодня от замка сохранились фрагменты стен главного флигеля и перекорёженная западная пристройка. А ориентиром для желающих посмотреть, где именно замок Тильзит некогда находился, служит здоровенная чёрная труба картонного цеха Советского ЦБЗ. Иди и смотри… Почти что фильм Элема Климова.
Впрочем, поговорим о более приятном.
…и даже еврей
До того, как “прописаться” в истории, в июле 1807 года (когда был заключён знаменитый Тильзитский мир), этот город дал своё название уникальному сыру.
Известно, что курфюрст Фридрих Вильгельм в конце XVII века пригласил протестантов, которых в католической Европе преследовали за веру, переселиться в Восточную Пруссию. Курфюрст единым махом убивал двух зайцев: помогал своим единоверцам — и увеличивал население Пруссии, изрядно обезлюдевшей в результате войн и эпидемий чумы.
Гугенотам предлагались на выбор поселения, безвозмездно предоставлялись строительные материалы и земельные наделы, им давались налоговые льготы и гарантировались возможности молиться своему Богу так, как они сочтут нужным.
Кстати, Фридрих Вильгельм очень скоро расширил “ассортимент” приглашённых, провозгласив, что примет ЛЮБОГО гонимого за веру, будь то лютеранин, кальвинист, католик и даже еврей.
Швейцарцы, прибывшие в окрестности Тильзита, были преимущественно — как сказали бы сегодня — специалистами в молочном хозяйстве. И сыроделами. Их было много: по разным источникам от 5 до 10 тысяч. Так что вплоть до середины ХХ века всех дояров по привычке называли “швейцарцами”.
Сыровар- “предатель”
Сначала швейцарцы пытались “запустить” здесь свой знаменитый эментальский сыр. Рецепт у каждого семейства был чуточку свой — и хранился как зеница ока. Посвящались в него, с величайшими предосторожностями, только кровные родственники — прямые наследники.
Но… сыр получился не эментальский. Видимо, не хватало альпийских трав. Однако то, что получилось, было явно не хуже. Так появился тильзитский сыр (его называли Тильзитер), очень скоро снискавший самую добрую славу. Гурманы в Европе предпочитали его даже знаменитому ливерпульскому сыру (тем более, что ливерпульский, при всей изысканности вкуса, отличался весьма противным запахом).
Кстати, плавленый сыр Тильзитер в упаковке-тюбике был очень популярен и являлся таким же неотъемлемым компонентом рациона солдата вермахта, как консервированный хлеб, рыбные консервы или шнапс.
Главным хранителем “основного” рецепта считалось на протяжении столетий семейство Вестфаль. И теперь уже “настоящие” (в смысле, ТАМОШНИЕ) швейцарцы пытались завладеть секретом тильзитского сыра, действуя по всем канонам конкурентной борьбы — выискивая “слабое звено” в стане врагов. Таким “слабым звеном” оказался некто Отто Вартманн, укравший у фрау Вестфаль драгоценный рецепт и бежавший с ним на “историческую родину”.
“Tilsiter Швейцария”
С 1893 года Тильзитер стали производить в кантоне Тургау, на северо-востоке Швейцарии. C 1993 производство сыра идёт под защищённым торговым знаком “Tilsiter Швейцария”.
…Забавно, что пару лет назад в Советск приезжал внук того самого Отто Вартманна, сыровара-“предателя”. Он привёз с собой “Тильзитский сыр”, изготовленный в Швейцарии в полном соответствии с “основным” рецептом.
Советские сыровары выкатили свой. На дегустацию народ буквально ломился. Сыры были нарезаны изящными ломтиками, разложены по тарелочкам… Вкус у швейцарского “Тильзитского” был, конечно, не такой, как у нашего (букет иной — альпийские травы!), да и консистенция у него погуще. Но наш — утверждают очевидцы — не хуже. Просто в очередной раз произошло “преломление” старинного рецепта, и теперь в мире существуют разные “Тильзитские сыры”…
А там, где живёт Отто Вартманн, есть ещё и деревня, названная Тильзитом. То есть название с карты Европы не стёрто. Хотя бы так…
Но, конечно, “звёздный час” Тильзита — июль 1807 года! Кстати, редкое событие в мировой истории мифологизировано так же, как знаменитый Тильзитский мир. Может, ещё и потому, что на фоне исторических катаклизмов здесь чётко просматривается любовный треугольник: Александр I — королева Луиза и Фридрих Вильгельм.
Любовный треугольник
Королева Луиза была пылко влюблена в Александра I. Он — едва ли, но именно из-за симпатии к Луизе всё время своего правления оставался другом Пруссии и её короля. Кстати, Фридрих Вильгельм III по-своему тоже был влюблен в Александра. Нет-нет, ничего непристойного! Так прыщавый нескладный подросток обожает кузена — красивого, богатого, смелого, любимца женщин и Фортуны. Если, конечно, не начинает его ненавидеть.
Но Фридрих Вильгельм III ненавидеть не умел. Точнее, не был способен на ПОСТУПОК. Не зря ведь его жену Луизу называли “единственным мужчиной в семье Гогенцоллернов”!
Фридрих Вильгельм, безусловно, видел, как увлечена его супруга блистательным Александром. (Собственно, это видела вся Европа — а Наполеон лично сочинял скабрезные текстовки к картинкам, изображающим “любовный треугольник” венценосных особ. Особенно изощряясь по поводу прусского короля-рогоносца.) Но Фридрих Вильгельм предпочитал не вмешиваться в отношения жены и кузена. Более того, он искренне интересовался всем, что связано с Россией.
Позже русский полководец Кутузовскажет о нём с изумлением: “Удивительно, как всё у русских перенимает, говорит по-русски и читает. Я ему иногда рапорты присылаю по-русски”.
…Луиза рвалась в бой с Наполеоном — а Фридрих Вильгельм тоскливо писал кузену Александру:“Много государей погибло от страсти к войне, а я погибну оттого, что люблю мир”.
Королева в трактире
Наполеон “дунул на Пруссию — и она исчезла” (это строчка из письма Талейрана). Луиза с детьми через Кёнигсберг бежала в самый укромный угол Пруссии — Мемель (нынешняя Клайпеда).
Существует легенда, что по пути, остановившись передохнуть в одном из трактиров, она нацарапала свои горькие мысли бриллиантовым кольцом на оконном стекле (полдюжины трактирщиков претендовали потом на этот сюжет, предъявляя оконные стёкла, на которых красивым почерком были нацарапаны красивые фразы). Но это едва ли. Зачем, если есть дневники?.. И письма. В том числе — Александру.
Второго апреля 1807 года русский царь Александр I прибыл в Мемель. Там уже был и Фридрих Вильгельм. Четвёртого апреля они приехали в Тильзит.
Луиза и Фридрих Вильгельм остановились в доме по адресу Дойче-штрассе, 24, который принадлежал окружному советнику юстиции Зиру. Александр поселился в доме №21 по той же улице. Через некоторое время прусская королевская чета вернулась в Мемель, а Александр поехал к войскам.
Битва под Фридландом была проиграна. Разбитые русские войска потянулись в Тильзит. Отсюда по понтонному мосту они переправились через Неман, а мост был обложен просмоленной соломой и сожжён.
Ублажить чудовище
19 июня в Тильзите появились первые французские кавалеристы. Для Наполеона заняли дом на Дойче-штрассе, 24 — тот самый, где останавливалась прусская королевская чета. Но он проскакал по городу, осмотрел сожжённый понтонный мост, поднялся на башню Немецкой кирхи (и будто бы кирха так понравилась ему, что он сказал: “Как бы я хотел перенести это сокровище в Париж!”) и остановился в доме чиновника Келера.
Десять тысяч солдат были расквартированы в городе. Мародёрство, грабежи, изнасилования — всё это стало “прозой жизни” тильзитцев.
Многие девушки, по свидетельству очевидцев, обрезали себе волосы, мазали лицо и руки дёгтем, надевали самую старую и грязную одежду, думая, что так оттолкнут своим видом французов. Но те меньше всего обращали внимание на одежду и причёску. Изголодавшиеся, распалённые, они имели всё, что имелось. Награждая своих “избранниц” дурными болезнями (которые, кстати, в немецком языке так же, как и в русском, именовались “французскими”).
…На Дойче-штрассе, 24 Наполеон переехал, когда Александр I прислал к нему “парламентёра”, уполномоченного заключить перемирие. Тогда-то по распоряжению Наполеона и начали строить знаменитый плот, на котором должна была произойти встреча двух монархов. Фридриха Вильгельма на эту встречу не пригласили: судьба Пруссии решалась без него. Зато он, зная, как действуют на мужчин чары королевы Луизы, вызвал в Тильзит свою жену, чтобы… грубо говоря, “подложить” её под Наполеона. И, ублажив “это чудовище”, спасти Магдебург.
Д. Якшина
http://www.rudnikov.com
